От времени, когда Бог вступил на землю и стал одним из нас, не существует уже Божьей любви, которая одновременно не являлась бы любовью к ближнему. «Убогих всегда будете иметь» (Мф 26,11).
Слова, произнесенные Иисусом незадолго перед Мукой, хотя и имеют определенное значение, однако, в общем выражают трудную ежедневную реальность. Употребленный в этом высказывании термин «убогий» следовало бы понимать широко, как относящийся к людям, которые пребывают в нужде: духовной, моральной, материальной, экзистенциальной и т.п. Какую позицию относительно данной проблемы должен занять христианин? Хотя вопрос кажется вполне банальным, каждодневная жизнь показывает, что с ответом на него – особенно если речь идет о реализации его в плане выбора образа жизни – нередко появляются трудности. Каждая конкретная ситуация сама по себе оригинальна, определяется множеством только ей свойственных обстоятельств, которые ее формируют, так что не существует готовых, а тем более общих рецептов и шаблонов, дающих ответ на него раз и навсегда.
Христианская вера является христоцентричной. Такое название на первый взгляд может показаться слишком “научным”, однако христианство действительно таковым является и таковым быть должно. Это значит, что Личность Иисуса Христа всегда находится в центре, независимо от перспективы взгляда. Так же, а может, и прежде всего, как и образец и пример для подражания: “через Христа, с Христом, и в Христе”. Это также касается темы, которой в данный момент занимаемся. Попробуем медитационным путем присмотреться к содержанию Евангелия, чтобы у самого Учителя учиться тому, что вовсе не является таким простым для исполнения.
Читая Евангелие, без труда можно сориентироваться, что значительная часть публичной деятельности Иисуса из Назарета была тесно связана с людьми, находящимися в нужде. Чаще всего были это больные – как телом, так и душой. Кроме конкретных случаев оздоровления, евангелисты многократно утверждают, что к Иисусу приносили немало больных и одержимых, и Он им помогал. Евангелие не содержит ни одного случая, когда бы Иисус явно и осознанно отвернулся от нуждающегося в Его помощи человека. И если не добивался исцеления, то единственно из-за отсутствия веры в тех, кому хотел бы и мог бы помочь (Мф 13,58; Мк 6,5).
В Евангелии имеется много эпизодов, где Иисус встречается с нуждающимся – особенно в плане здоровья – человеком. Анализ всех таких фрагментов, хотя бы даже поверхностный, невозможен, поэтому попробуем сосредоточиться на одном из них. Это будет притча Иисуса о милосердном Самаритянине (Лк 19, 25-37). Следует сразу сделать оговорку, что болезнь, как и страдание, не является главной темой данной притчи, однако из поучения Иисуса можно получить необходимые и полезные данные относительно интересующего нас вопроса.
Сначала краткое содержание притчи, которой Иисус ответил на вопрос ученого в Писании: кто является моим ближним? Некий человек (Израильтянин) шел дорогой из Иерусалима в Иерихон (около 30 км). Подвергся нападению разбойников и был потрясен до такой степени, что производил впечатление мертвого. Проходившие по этой дороге священник и левит (храмовый слуга) не отреагировали на лежавшего на обочине человека. Зато отреагировал проходивший там Самаритянин. Он осмотрел раны избитого мужчины, отвез его в гостиницу, опекал определенное время, затем обеспечил ему дальнейшую опеку, выражая конкретную готовность к помощи. Обязательно следует тут подчеркнуть, что между Израильтянами и Самаритянами была тогда смертельная вражда.
Нашу медитацию начнем с личностей священника и левита. Можно ли оправдать их поступок? Конечно, могли подумать, что тот человек уже мертв, поэтому их помощь была бы лишней и даже невозможной. Кроме того, согласно Праву, человек через контакт с мертвым телом покрывался нечистотой, которая потом требовала определенного этим самым Правом ритуального очищения. Однако упомянутые обстоятельства могут только на поверхностный взгляд оправдать осторожность этих людей. В действительности проявили они самое обычное равнодушие по отношению к ближнему. Еще одним аргументом, осуждающим такое поведение, была их связь со святыней. Если руководствовались Правом и хотели сохранения безукоризненности ритуальной, тем хуже для них. В таком случае мысль о Боге и Его культе возбраняла им «грязнить» себе руки милосердием – с точки зрения человека. Реально же, однако, – учит притча – заповеди милости Бога и ближнего находятся на одном уровне, одинаково важны, и нельзя их друг от друга отделять.
В совершенно ином свете предстает перед нами личность Самаритянина. Привычные испокон веков предубеждения расовые, культурные, религиозные в одночасье потеряли смысл. Важнее всего стал – пребывающий в нужде – человек. Неважно, что из числа неприятелей. Самаритянин являет пример отзывчивости, любви и милосердия. Показывает, что любить другого человека – значит посвящать ему свое время, делиться имуществом, делать все для его добра, даже в неблагоприятное время и в неподходящем месте или в трудной ситуации.
Наконец, следует отметить, что на самом деле ни одна из перечисленных до этого времени фигур не является главной в притче, даже Самаритянин. Главным персонажем – неважно, что молчащим – от начала до конца является раненый человек. Притча сосредоточена на том, что человек пребывает в нужде. Вся его надежда в том, что кто-то придет, заинтересуется им, поможет ему… Не всегда, однако, так происходит. С сожалением следует признать, что чаще бывает наоборот: равнодушие, страх, недостаток времени, терпения и почти всегда отсутствие обычной человечности – вне конкуренции. И в жизни случается иногда так, что помощь, как в притче Иисуса, появляется со стороны наименее ожидаемой, хотя должна была бы прийти раньше и явиться иными, более предсказуемыми способами. Хорошо, что хотя бы так, но подобные ситуации всегда имеют оттенок какого-то стыда, неудобства, смущения, особенно если касаются они нас, христиан.
Кульминацией науки Иисуса становится призыв: «Иди и верши подобное». Задаваясь вопросом «Кто является моим ближним?», собеседник Иисуса тем самым ставит себя в центре, а других расставляет вокруг. До этого момента он идентифицировался с человеком нуждающимся, а сейчас, выслушав науку Иисуса, увидел себя в роли оказывающего помощь. Ибо речь идет не о том, чтобы видеть, кого следует любить, а о том, чтобы осознать, что каждый имеет право на нашу любовь. Составление каких-либо «списков ближних» только увеличило бы дистанцию до них. В конце концов, мы должны видеть ближнего в каждом человеке. Открытым остается вопрос: смогли ли мы сами стать ближними, активными ближними для людей, находящихся в нужде? Ведь этих последних немало, в особенности тех, что страдают от разных болезней.
кс. Адам ДЫНАК
ИЗ КАТЕХИЗИСА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ
Любовь
1822
«Любовь есть богословская добродетель, посредством которой мы любим Бога превыше всего, прежде всего ради Него Самого, а нашего ближнего – как самих себя, ради любви к Богу».
1823
«Иисус делает любовь новой заповедью. Возлюбив Своих «до конца» (Ин 15, 9), Он проявляет любовь Отца, которую от него получает. Любя друг друга, ученики подражают любви Иисуса, которую они также получили. Поэтому Иисус говорит: «Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей» (Ин 15, 9). И еще: «Сия есть заповедь Моя: да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин 15, 12)».
1829
«Плоды любви – радость, мир и милосердие; она требует щедрости и братского назидания; она является доброжелательностью; она порождает взаимность, остается бескорыстной и щедрой; она есть дружба и общение:
Завершение всех трудов наших – возвышенная любовь. Такова цель: именно для ее обретения мы бежим; именно к ней мы бежим; и, достигнув, именно в ней мы найдем покой».