В Сантьяго-де Компостела

f-str-20Двое – Петр и Анастасия, 39 и 37 лет, – идут в Сантьяго-де-Компостела, чтобы в какой-то момент достичь гробницы св. апостола Иакова. Идут из Москвы. Желая понять их глубокие намерения, мы «перехватили» их на Брестчине, в Ружанах, и  попросили ответить на вопросы. Пилигримы любезно согласились.

 

 

– Что подвигло вас на столь дальний путь и почему именно на  этот – Дорогу св. Иакова?

 

Анастасия:
– У французов  есть  выражение, в переводе  звучащее: «Нет дороги, ведущей  к  счастью, дорога – это  и  есть  счастье». Наша  Дорога  возникла из желания  познать  милосердную  любовь Бога и испытать себя. Почему именно св. Иакова? Здесь дело не только в личности самого  святого, который первым  из апостолов  пострадал  за Христа, испив чашу мученичества, и дело не в том, что этот путь – самый  древний  и  пройден сотнями  поколений  пилигримов со всего мира. Этот путь – как длинная  нить, на которую  нанизаны  санктуарии, святилища мирового  значения и мало кому известные  часовенки,  имена  святых и блаженных, о которых ты, скорее всего, никогда бы и не узнал, сидя в московской квартире. Этот  путь  –   познание себя  и  путника,  с которым идешь либо которого встречаешь в дороге; здесь самые простые  и элементарные вещи – подать руку, поднести рюкзак,  поделиться  хлебом и кровом, помочь, если тот на пределе физических сил, обретают новый смысл. С  тобой  происходит  нечто  исключительно важное, что  даже  трудно определить словом…

 

Креансьяль – паспорт  пилигрима с печатями

Креансьяль – паспорт пилигрима с печатями

– И каковы же цели вашего путешествия в Сантьяго? Какие личные интенции несете  и о чем попросите Бога и своего заступника св. Иакова?

 

Анастасия:  
– Если честно, это  очень-очень  личный  вопрос… На него даже страшновато отвечать. Скажу  только, что  наши личные  интенции  меняются  от  года к году, от  этапа  к этапу, как меняемся мы и  наши обстоятельства.  Какие-то  плоды Дорога  приносит  каждый  год. Что-то из  наших  интенций, скажем, позапрошлого года было услышано Господом и сбылось так, как  мы  и  планировать  не могли, –  могли  только просить и  умолять  устроить  чрезвычайно  запутанные, сложные ситуации,  в которых мы оказывались. Это касалось и внешних обстоятельств, и физического здоровья, и  чего  только  ни касалось… Дорога  выводила нас  из  темного  леса и продолжает  выводить. «В  любой  сложной  ситуации берите посох и идите». А о чем мы будем просить у гробницы св. Иакова – это будет  совсем  ясно года через четыре, когда мы, наконец, войдем  в  святой город и увидим, что тогда будет с нашей жизнью, что Господь  уже  сделает  с ней к тому времени…

 

f-str-22

Петр:
– Мы  просим  и по дороге! Это долгий путь, учитывая, что мы, как  и  все  работающие, идем  этапами, он займет ближайшие годы. Обычно мы стараемся заканчивать очередной отрезок пути в храме, оставляя там взятые у людей, по их просьбе,  интенции. Последней  остановкой в Беларуси стал костел  Пресвятой Тройцы в Шерешево на Брестчине.

 

 

– Из каких конкретно участков (этапов) складывается ваш путь? Какие из них вы у же  прошли, сколько км? Когда все-таки  планируете  достичь  Сантьяго? И какой последний участок  пойдете пешком?

 

f-str-23

 Петр:
– Мы  начали  Дорогу в Москве, оттуда направились  на  юг  по Старой  Калужской дороге – это древний  тракт, сейчас местами  почти  заброшенный  и превратившийся в лесную дорожку, иногда это деревенская улица, часто даже носящая старое название. Свернув к Малоярославцу,  направились на запад  в  сторону  Вязьмы, там перешли на Старую Смоленскую  дорогу. Вообще  российская часть  Дороги оказалась близка  к  маршруту  отступления армии Наполеона осенью 1812 года. Переправившись через  пограничный  Сож,  мы  вошли в Беларусь недалеко от Мстиславля. Дальше был долгий путь на запад через Чаусы, Быхов, Бобруйск (нужно было как-то  переправляться  через Березину), Осиповичи, Копыль, Несвиж –  только пройдя Беларусь ногами, мы в полной мере осознали, насколько это солидная европейская страна. Через Барановичи  мы  вышли  к  Шерешево и  пограничному  переходу в польской Беловеже. Впереди – Польша, финалом  польского  этапа станет, конечно же, Ченстохова, а оттуда уже  на  юг, обходя Альпы, –  в Чехию, Австрию, Словению, Италию. Первую  тысячу  километров  мы разменяли  в  Осиповичах, к  концу  белорусского  этапа  пройдено около полутора тысяч километров,  весь  же  путь составляет около  шести  тысяч.  Во  Франции  предполагаем  дойти  до Арля и продолжить путь по Арлезианской  дороге. Мы идем только пешком, а когда достигнем  Сантьяго, сказать и  в самом деле  сложно.

 

f-str-24

 – Как разрабатываете  индивидуальный  маршрут   движения?

 

 

Петр:
– Планирование  Дороги  – захватывающее  занятие, на это уходят  зимние месяцы. Очень помогают карты, спутниковые снимки, местная  краеведческая информация  –  стараемся, чтобы Дорога проходила по интересным  местам, через локальные  святилища.  При  этом этапы должны  быть разумной длины –  стараемся не делать более 40 км в день, по возможности  не  должны  проходить  по автодорогам. Очень часто это проселки или даже лесные тропинки, ведущие от деревни к деревне, через небольшие  города. В Чехии  и   Словении  мы обнаружили  таких  же  энтузиастов  Дороги, там  постараемся   воспользоваться  их  наработками.

 

 

Ракушки  на рюкзаках –  символ  паломника  и  св. апостола Иакова

Ракушки на рюкзаках – символ паломника и св. апостола Иакова

– Паломничества, как известно, совершаются не только с целью  испытать  себя,  вознести свои просьбы к Богу в особо намоленных  местах, донести чужие интенции, но и с целью получить индульгенцию за грехи. Можете ли  сказать, что в своем сердце несете и раскаяние?

 

 

Анастасия:
– Конечно же, любое паломничество, как и почти любая молитва,  любое  богослужение, имеет  и   покаянное  измерение. В средние  века  паломничества нередко  назначались  в  качестве епитимии. Мы – не исключение, мы  тоже  живые  люди  и грешники.  Помимо  радости, несем – каждый  из нас и мы вдвоем – в  том числе, тяжесть. Какие-то вины, которые   уже никак не искупить, кроме  как  в Царствии, потому что они – перед  усопшими. Какие-то вещи, которые  осознаются  именно  в  Дороге, и  отношение к ним меняется по ходу Дороги, которая и есть – уменьшенная  копия человеческой  жизни.

 

 

– Полагаю, чтобы решиться на такую Дорогу, надо иметь за плечами опыт пеших путешествий…

 

 

Анастасия:f-str-25-2
– Я доминиканский терциарий с 2005 года.  Любовь  к Доминику и его первым братьям меня позвала в дорогу еще до окончательного оформления моих отношений  с  Третьим  Орденом – практически все доминиканские места, где родился, жил, учился, проповедовал, странствовал св. Доминик – во Франции, Испании, Италии, – мной посещены так или иначе, по большей части автостопом. Пешком тоже много приходилось  паломничать,  чтобы  более близко, более детально увидеть вещи, которые видел Доминик, соприкасаться с его реальностью. Так  что  можно  сказать, что он – мой учитель по паломнической  части. Потом приходило время и других святынь, уже общехристианских, не «узко» доминиканских – Лурд Богородицы, Ее  же  Ченстохова,  Падуя св. Антония, моего орденского покровителя, Мон-Сен-Мишель, наконец, Дорога Сантьяго. Можно  сказать,  с 2002 года я живу дорогами и святыми местами, все больше святых становятся для меня не просто именами в  бревиарии, а личными   знакомыми,  друзьями,  спутниками…

 

 

Петр:
– Огромное  значение в критический  момент моей жизни имело паломничество в Лурд, и опыт, полученный там, в  значительной  степени  изменил ее, да, пожалуй, и определяет мою жизнь сегодня. Неожиданно очень важными оказались заброшенные храмы Каппадокии, впоследствии  мы  возвращались туда, ощущая эту землю почти своим домом. Ну и Дорога св. Иакова… В  некотором смысле – это  уже  опора, вокруг  которой формируется практически все, что  происходит с нами в последние  годы.

 

 

– А какова  реакция родителей, друзей, близких?

 

 

Анастасия:
 – Папа мой скончался еще в 1999 году, когда само выражение «поездка за границу» было для нас, тогдашних  студентов, чем-то из области фантастики. Но он, будучи историком, всегда знал так много о широком мире  за  пределами нашего города и страны, всегда так хотел видеть  глазами  то, о чем говорили  книги! Мне  безумно  жаль, что он оказался скован обстоятельствами  и  не увидел при жизни этого  самого  Широкого Мира… Думаю, он радуется, глядя  на  мир сейчас,  в т.ч. моими глазами. Что до мамы, так  она  точно  радуется,  хотя   до сих пор  для нее путь в Испанию  мало чем отличается от полета  на  Луну. А что до друзей, кое-кого нам удавалось увлечь за собой. Совсем недавно четверо  наших товарищей собрались-таки  и  прошли  Эль Камино от Сен-Жан-Пье-де-Порт, от  испанской  границы.
Многие  еще  собираются, даст Бог, соберутся. Какая тут может быть реакция, кроме «я тоже  хочу»?

 

 

– Ваши  пилигримки, конечно, позволяют  говорить  о реакции местного  населения…  Какое конкретно впечатление произвела  на вас Беларусь?

 

 

Анастасия:
– Мы были на Дороге во Франции, в Испании, в польской Силезии, в Лурде, в пещерных храмах  Каппадокии… В западной Европе паломники никого не удивляют, к ним относятся заведомо доброжелательно, но чем  ближе к  самому  Сантьяго –  тем более привычным элементом  ландшафта  становятся  люди с посохами и ракушками на  рюкзаках. Вот в России и Беларуси  мы  в новинку для большей части населения, это есть! Помимо  уже привычного нам  белорусского вопроса  при  виде треккинговых палок «а куда  вы  лыжи  подевали»,  люди порой  проявляют   живейший  интерес, расспрашивают, откуда мы и куда, кто-то даже  ужасается:  «И все пешком! С такими мешками!».. А кто-то  завидует: «Вот же  счастливцы…». Беларусь  для  нас – теперь, когда  мы пересекли  ее  почти всю поперек,  можно  сказать, с  некоторой  долей  уверенности  –   страна  очень  спокойная,  очень   добрая, а еще – неожиданно очень  похожая на испанскую  Кастилию. Аграрными   пейзажами,  народным   благочестием,   крестами  на  въезде в  самомалейшую  деревню…  В селе  Вынищи  нас запросто  пригласили  к  себе  ночевать  прихожане  местной церквушки, чудесные   люди,  которые  в  итоге  нам  и  натопили  баньку, и  накрыли  стол, и  уступили  прекрасную   кровать – все  совершенно  естественно, спокойно, без желания какого-то вознаграждения… Чудесные  люди, у  которых  мы  просили  всего  лишь   водички  налить  (где  встречались  деревни  без  колодцев), приглашали  в дом, угощали чаем, медом, чем огород  богат…

 

 

– Очень интересует вопрос: у вас в прошлом  спортивная подготовка? Если заболели в пути, к чему готовы? И нужно ли Международное страховое свидетельство?

 

 

Анастасия:
– Никакой особенной спортивной  подготовки у нас нет – просто оба с детства, с юности  ходили  в походы, с семьей, с  друзьями, с  членами турклуба… Оба  независимо друг от  друга, еще до знакомства, занимались  греблей, байдарками,  каякингом.  Медстраховка  в пути, разумеется, нужна, без страховки и визу не выдадут. Однако есть подозрение, что большинство травм, которые можно  получить  в  дороге,  просто  не  войдут  в  число страховых  случаев.  Так что молимся,  чтобы не болеть по Дороге, а если случается заболеть (бывало и такое) – поступаем,  как  паломники  всех  времен: останавливаемся  на  какое-то время в гостинице, чтобы отлежаться  и  подлечиться.

 

 

– Что берете с собой из духовного (иконки, медальоны, молитвенники, бревиарий)?

 

 

Анастасия:
– Пробовали сначала брать бревиарий, но отказались –  слишком увеличивает вес рюкзака. В  конце  концов, наше дело  –  молиться ногами. Так что розарий в карман  –  и вперед.  Еще  с  нами  в  Дороге  наши медальоны  со св. Рохом, которого мы выбрали своим покровителем  в  пути, и  вообще покровителем  нашей  Московской дороги.  А  больше  ничего  и  нет. Если не считать «духовными» наши  непременные  ракушки  на рюкзаках –  символ  паломника и  св. апостола Иакова.

 

 

– Какая экипировка для вас обязательна в пути?

 

 

– Все зависит от того, есть ли в пути где ночевать. Если мы знаем, что  по дороге  есть паломнические  приюты,  гостинички,  турбазы,  как  в  Испании  и  Франции, как  это будет сейчас в Польше, –  можно значительно  облегчить  себе  жизнь,  не  неся палатки  и  обходясь  минимумом  вещей  (смена одежды, спиртовка, чтобы готовить еду, миска-ложка).  Но на российских и белорусских  этапах  нам  нечасто  приходилось  спать под  крышей…

 

 

– Ваши  занятия  вне  пилигримок? Какое влияние оказало на Вас  сотрудничество  с  Орденом  доминиканцев?

 

 

Анастасия:
– По  профессии я переводчик, хотя   приходилось  работать  и   редактором, и  немного –  корреспондентом  в  киевском  католическом журнале. А Доминиканский   Орден  для   меня – не  организация, с  которой сотрудничаю,  а  просто   базовая часть  моей  жизни, моих  отношений  с Богом и миром, мой маленький  мир. И в нем  я нахожусь не для того, чтобы что-то заработать на жизнь, а в качестве  служения.  Наверное,  говоря  о работе и об Ордене одновременно,  лучше всего будет отослать  заинтересовавшихся   на   сайт  Доминиканского  Ордена в России, где есть  мой  перевод  «Житий  братьев»  –  первого  агиографического  источника о ранних братьях и  самом  Доминике.

 

 

Петр:
– Я – программист, хотя в жизни  приходилось  заниматься разными вещами, от промышленного  альпинизма до переводов и работы в НИИ.

 

 

– Хотелось бы спросить и о финансовом обеспечении вашего путешествия…

 

 

Петр:
– Все  очень  просто – что зарабатываем, то и тратим на паломничества. Никаких  специальных  программ  поддержки у нас  нет, никто, кроме  нас, в  этом не участвует… Все,  как в средние века: обеспечение паломника – дело рук самого паломника, а  люди  и Церковь слегка помогают по Дороге –паломнические   приюты  в  Европе  стоят  меньше любых гостиниц и турбаз, кое-где при предъявлении  креансьяля  (паспорта пилигрима) и бесплатно могут  впустить,  даже покормить.  А  в целом происходит так: зимой  работаешь и что-то откладываешь, а летом – в путь.

 

 

Беседовала Раиса СУШКО.
Фото Корнелия КОНСЕКА, SVD


 

Артыкулы, блiзкiя па сэнсу:

Добавить комментарий