Двое – Петр и Анастасия, 39 и 37 лет, – идут в Сантьяго-де-Компостела, чтобы в какой-то момент достичь гробницы св. апостола Иакова. Идут из Москвы. Желая понять их глубокие намерения, мы «перехватили» их на Брестчине, в Ружанах, и попросили ответить на вопросы. Пилигримы любезно согласились.
– Что подвигло вас на столь дальний путь и почему именно на этот – Дорогу св. Иакова?
Анастасия:
– У французов есть выражение, в переводе звучащее: «Нет дороги, ведущей к счастью, дорога – это и есть счастье». Наша Дорога возникла из желания познать милосердную любовь Бога и испытать себя. Почему именно св. Иакова? Здесь дело не только в личности самого святого, который первым из апостолов пострадал за Христа, испив чашу мученичества, и дело не в том, что этот путь – самый древний и пройден сотнями поколений пилигримов со всего мира. Этот путь – как длинная нить, на которую нанизаны санктуарии, святилища мирового значения и мало кому известные часовенки, имена святых и блаженных, о которых ты, скорее всего, никогда бы и не узнал, сидя в московской квартире. Этот путь – познание себя и путника, с которым идешь либо которого встречаешь в дороге; здесь самые простые и элементарные вещи – подать руку, поднести рюкзак, поделиться хлебом и кровом, помочь, если тот на пределе физических сил, обретают новый смысл. С тобой происходит нечто исключительно важное, что даже трудно определить словом…
– И каковы же цели вашего путешествия в Сантьяго? Какие личные интенции несете и о чем попросите Бога и своего заступника св. Иакова?
Анастасия:
– Если честно, это очень-очень личный вопрос… На него даже страшновато отвечать. Скажу только, что наши личные интенции меняются от года к году, от этапа к этапу, как меняемся мы и наши обстоятельства. Какие-то плоды Дорога приносит каждый год. Что-то из наших интенций, скажем, позапрошлого года было услышано Господом и сбылось так, как мы и планировать не могли, – могли только просить и умолять устроить чрезвычайно запутанные, сложные ситуации, в которых мы оказывались. Это касалось и внешних обстоятельств, и физического здоровья, и чего только ни касалось… Дорога выводила нас из темного леса и продолжает выводить. «В любой сложной ситуации берите посох и идите». А о чем мы будем просить у гробницы св. Иакова – это будет совсем ясно года через четыре, когда мы, наконец, войдем в святой город и увидим, что тогда будет с нашей жизнью, что Господь уже сделает с ней к тому времени…
Петр:
– Мы просим и по дороге! Это долгий путь, учитывая, что мы, как и все работающие, идем этапами, он займет ближайшие годы. Обычно мы стараемся заканчивать очередной отрезок пути в храме, оставляя там взятые у людей, по их просьбе, интенции. Последней остановкой в Беларуси стал костел Пресвятой Тройцы в Шерешево на Брестчине.
– Из каких конкретно участков (этапов) складывается ваш путь? Какие из них вы у же прошли, сколько км? Когда все-таки планируете достичь Сантьяго? И какой последний участок пойдете пешком?
Петр:
– Мы начали Дорогу в Москве, оттуда направились на юг по Старой Калужской дороге – это древний тракт, сейчас местами почти заброшенный и превратившийся в лесную дорожку, иногда это деревенская улица, часто даже носящая старое название. Свернув к Малоярославцу, направились на запад в сторону Вязьмы, там перешли на Старую Смоленскую дорогу. Вообще российская часть Дороги оказалась близка к маршруту отступления армии Наполеона осенью 1812 года. Переправившись через пограничный Сож, мы вошли в Беларусь недалеко от Мстиславля. Дальше был долгий путь на запад через Чаусы, Быхов, Бобруйск (нужно было как-то переправляться через Березину), Осиповичи, Копыль, Несвиж – только пройдя Беларусь ногами, мы в полной мере осознали, насколько это солидная европейская страна. Через Барановичи мы вышли к Шерешево и пограничному переходу в польской Беловеже. Впереди – Польша, финалом польского этапа станет, конечно же, Ченстохова, а оттуда уже на юг, обходя Альпы, – в Чехию, Австрию, Словению, Италию. Первую тысячу километров мы разменяли в Осиповичах, к концу белорусского этапа пройдено около полутора тысяч километров, весь же путь составляет около шести тысяч. Во Франции предполагаем дойти до Арля и продолжить путь по Арлезианской дороге. Мы идем только пешком, а когда достигнем Сантьяго, сказать и в самом деле сложно.
– Как разрабатываете индивидуальный маршрут движения?
Петр:
– Планирование Дороги – захватывающее занятие, на это уходят зимние месяцы. Очень помогают карты, спутниковые снимки, местная краеведческая информация – стараемся, чтобы Дорога проходила по интересным местам, через локальные святилища. При этом этапы должны быть разумной длины – стараемся не делать более 40 км в день, по возможности не должны проходить по автодорогам. Очень часто это проселки или даже лесные тропинки, ведущие от деревни к деревне, через небольшие города. В Чехии и Словении мы обнаружили таких же энтузиастов Дороги, там постараемся воспользоваться их наработками.
– Паломничества, как известно, совершаются не только с целью испытать себя, вознести свои просьбы к Богу в особо намоленных местах, донести чужие интенции, но и с целью получить индульгенцию за грехи. Можете ли сказать, что в своем сердце несете и раскаяние?
Анастасия:
– Конечно же, любое паломничество, как и почти любая молитва, любое богослужение, имеет и покаянное измерение. В средние века паломничества нередко назначались в качестве епитимии. Мы – не исключение, мы тоже живые люди и грешники. Помимо радости, несем – каждый из нас и мы вдвоем – в том числе, тяжесть. Какие-то вины, которые уже никак не искупить, кроме как в Царствии, потому что они – перед усопшими. Какие-то вещи, которые осознаются именно в Дороге, и отношение к ним меняется по ходу Дороги, которая и есть – уменьшенная копия человеческой жизни.
– Полагаю, чтобы решиться на такую Дорогу, надо иметь за плечами опыт пеших путешествий…
Анастасия:
– Я доминиканский терциарий с 2005 года. Любовь к Доминику и его первым братьям меня позвала в дорогу еще до окончательного оформления моих отношений с Третьим Орденом – практически все доминиканские места, где родился, жил, учился, проповедовал, странствовал св. Доминик – во Франции, Испании, Италии, – мной посещены так или иначе, по большей части автостопом. Пешком тоже много приходилось паломничать, чтобы более близко, более детально увидеть вещи, которые видел Доминик, соприкасаться с его реальностью. Так что можно сказать, что он – мой учитель по паломнической части. Потом приходило время и других святынь, уже общехристианских, не «узко» доминиканских – Лурд Богородицы, Ее же Ченстохова, Падуя св. Антония, моего орденского покровителя, Мон-Сен-Мишель, наконец, Дорога Сантьяго. Можно сказать, с 2002 года я живу дорогами и святыми местами, все больше святых становятся для меня не просто именами в бревиарии, а личными знакомыми, друзьями, спутниками…
Петр:
– Огромное значение в критический момент моей жизни имело паломничество в Лурд, и опыт, полученный там, в значительной степени изменил ее, да, пожалуй, и определяет мою жизнь сегодня. Неожиданно очень важными оказались заброшенные храмы Каппадокии, впоследствии мы возвращались туда, ощущая эту землю почти своим домом. Ну и Дорога св. Иакова… В некотором смысле – это уже опора, вокруг которой формируется практически все, что происходит с нами в последние годы.
– А какова реакция родителей, друзей, близких?
Анастасия:
– Папа мой скончался еще в 1999 году, когда само выражение «поездка за границу» было для нас, тогдашних студентов, чем-то из области фантастики. Но он, будучи историком, всегда знал так много о широком мире за пределами нашего города и страны, всегда так хотел видеть глазами то, о чем говорили книги! Мне безумно жаль, что он оказался скован обстоятельствами и не увидел при жизни этого самого Широкого Мира… Думаю, он радуется, глядя на мир сейчас, в т.ч. моими глазами. Что до мамы, так она точно радуется, хотя до сих пор для нее путь в Испанию мало чем отличается от полета на Луну. А что до друзей, кое-кого нам удавалось увлечь за собой. Совсем недавно четверо наших товарищей собрались-таки и прошли Эль Камино от Сен-Жан-Пье-де-Порт, от испанской границы.
Многие еще собираются, даст Бог, соберутся. Какая тут может быть реакция, кроме «я тоже хочу»?
– Ваши пилигримки, конечно, позволяют говорить о реакции местного населения… Какое конкретно впечатление произвела на вас Беларусь?
Анастасия:
– Мы были на Дороге во Франции, в Испании, в польской Силезии, в Лурде, в пещерных храмах Каппадокии… В западной Европе паломники никого не удивляют, к ним относятся заведомо доброжелательно, но чем ближе к самому Сантьяго – тем более привычным элементом ландшафта становятся люди с посохами и ракушками на рюкзаках. Вот в России и Беларуси мы в новинку для большей части населения, это есть! Помимо уже привычного нам белорусского вопроса при виде треккинговых палок «а куда вы лыжи подевали», люди порой проявляют живейший интерес, расспрашивают, откуда мы и куда, кто-то даже ужасается: «И все пешком! С такими мешками!».. А кто-то завидует: «Вот же счастливцы…». Беларусь для нас – теперь, когда мы пересекли ее почти всю поперек, можно сказать, с некоторой долей уверенности – страна очень спокойная, очень добрая, а еще – неожиданно очень похожая на испанскую Кастилию. Аграрными пейзажами, народным благочестием, крестами на въезде в самомалейшую деревню… В селе Вынищи нас запросто пригласили к себе ночевать прихожане местной церквушки, чудесные люди, которые в итоге нам и натопили баньку, и накрыли стол, и уступили прекрасную кровать – все совершенно естественно, спокойно, без желания какого-то вознаграждения… Чудесные люди, у которых мы просили всего лишь водички налить (где встречались деревни без колодцев), приглашали в дом, угощали чаем, медом, чем огород богат…
– Очень интересует вопрос: у вас в прошлом спортивная подготовка? Если заболели в пути, к чему готовы? И нужно ли Международное страховое свидетельство?
Анастасия:
– Никакой особенной спортивной подготовки у нас нет – просто оба с детства, с юности ходили в походы, с семьей, с друзьями, с членами турклуба… Оба независимо друг от друга, еще до знакомства, занимались греблей, байдарками, каякингом. Медстраховка в пути, разумеется, нужна, без страховки и визу не выдадут. Однако есть подозрение, что большинство травм, которые можно получить в дороге, просто не войдут в число страховых случаев. Так что молимся, чтобы не болеть по Дороге, а если случается заболеть (бывало и такое) – поступаем, как паломники всех времен: останавливаемся на какое-то время в гостинице, чтобы отлежаться и подлечиться.
– Что берете с собой из духовного (иконки, медальоны, молитвенники, бревиарий)?
Анастасия:
– Пробовали сначала брать бревиарий, но отказались – слишком увеличивает вес рюкзака. В конце концов, наше дело – молиться ногами. Так что розарий в карман – и вперед. Еще с нами в Дороге наши медальоны со св. Рохом, которого мы выбрали своим покровителем в пути, и вообще покровителем нашей Московской дороги. А больше ничего и нет. Если не считать «духовными» наши непременные ракушки на рюкзаках – символ паломника и св. апостола Иакова.
– Какая экипировка для вас обязательна в пути?
– Все зависит от того, есть ли в пути где ночевать. Если мы знаем, что по дороге есть паломнические приюты, гостинички, турбазы, как в Испании и Франции, как это будет сейчас в Польше, – можно значительно облегчить себе жизнь, не неся палатки и обходясь минимумом вещей (смена одежды, спиртовка, чтобы готовить еду, миска-ложка). Но на российских и белорусских этапах нам нечасто приходилось спать под крышей…
– Ваши занятия вне пилигримок? Какое влияние оказало на Вас сотрудничество с Орденом доминиканцев?
Анастасия:
– По профессии я переводчик, хотя приходилось работать и редактором, и немного – корреспондентом в киевском католическом журнале. А Доминиканский Орден для меня – не организация, с которой сотрудничаю, а просто базовая часть моей жизни, моих отношений с Богом и миром, мой маленький мир. И в нем я нахожусь не для того, чтобы что-то заработать на жизнь, а в качестве служения. Наверное, говоря о работе и об Ордене одновременно, лучше всего будет отослать заинтересовавшихся на сайт Доминиканского Ордена в России, где есть мой перевод «Житий братьев» – первого агиографического источника о ранних братьях и самом Доминике.
Петр:
– Я – программист, хотя в жизни приходилось заниматься разными вещами, от промышленного альпинизма до переводов и работы в НИИ.
– Хотелось бы спросить и о финансовом обеспечении вашего путешествия…
Петр:
– Все очень просто – что зарабатываем, то и тратим на паломничества. Никаких специальных программ поддержки у нас нет, никто, кроме нас, в этом не участвует… Все, как в средние века: обеспечение паломника – дело рук самого паломника, а люди и Церковь слегка помогают по Дороге –паломнические приюты в Европе стоят меньше любых гостиниц и турбаз, кое-где при предъявлении креансьяля (паспорта пилигрима) и бесплатно могут впустить, даже покормить. А в целом происходит так: зимой работаешь и что-то откладываешь, а летом – в путь.
Беседовала Раиса СУШКО.
Фото Корнелия КОНСЕКА, SVD