Самое дорогое у человека – это жизнь
День 16 июня, в рамках Года Веры, в Ватикане пройдет под знаком свидетельства Евангелия жизни и защиты человеческой личности с момента зачатия до естественного угасания жизни. Эту же тему – защиту человеческой личности – мы избрали для беседы с профессором Государственного института управления и социальных технологий БГУ, доктором медицинских наук, членом Союза белорусских писателей, академиком Международной академии энергоинформационных наук Эдуардом ЗБОРОВСКИМ.
– Эдуард Иосифович, всю жизнь Вы защищаете человека – как врач, ученый, разработчик первых законов о соцзащите инвалидов, рядом с Вашей фамилией очень часто стоит слово «первый» или «впервые». Скажите, благодаря столь разным статусам, Вы никогда не находились в противоречии с самим собой?
– Думаю, нет. Дело в том, что всю жизнь я считал, что человек должен заниматься тем, что нужно другим людям, – во-первых; причем делать именно то, что у него получается лучше, чем у других, – во-вторых. (Другие дела найдут своих покровителей). Это мое кредо. Да, мне действительно приходилось заниматься некоторыми необходимыми вещами впервые. У меня имеется ряд авторских свидетельств на интересные изобретения, оригинальных публикаций, медалей и свидетельств лауреата ВДНХ СССР и БССР. Что касается инвалидов. В 1986 году меня пригласили в Министерство социального обеспечения на должность директора БелНИИ экспертизы трудоспособности и организации труда инвалидов. Когда я вник в проблему инвалидности, то понял, что на уровне конкретного человека, после завершения лечения, эта проблема не медицинская, а в первую очередь – социальная. Ведь когда человек потерял зрение, руку или ногу, то медицина здесь уже не поможет. Приходится восстанавливать не просто потерянную функцию, а восстанавливать человеческое в человеке, возможности жить среди людей, восстанавливать достоинство его личности.
Известно, что отношением к инвалидам характеризуется духовно-нравственное состояние общества. На отношении к бедным и инвалидам, как на оселке, затачиваются духовно-нравственные ценности самого общества. Но о каких, на тот момент, ценностях можно было говорить, если все, что связано с показателями инвалидности в СССР было информацией для «служебного пользования»? Завесу секретности с проблемы сняла статья «Беда не вина», опубликованная мною в журнале «Нёман» в 1989 году. Некоторые зарубежные радиостанции прокомментировали, дескать, наконец-то, в Советском Союзе признали инвалидность. После с коллегами-однодумцами, с депутатами началась серьезная работа над концепциями и проектами законов о социальной защите инвалидов (1991), предупреждении инвалидности и реабилитации инвалидов (1994). Беларусь первая в СНГ приняла эти законы. Упомянутый выше институт мне довелось возглавлять почти 13 лет. Кроме научной, он вел большую практическую работу, располагая солидной коечной базой, обслуживая одновременно Молдову и Литву. И было совершенно очевидно: инвалидов надо не просто лечить, а разрабатывать серьезную систему мер по предупреждению инвалидности и комплексной реабилитации, восстанавливающей инвалида в правах человека не на биологическом, а на личностном уровне.
– Профессор, во многих публикациях Вы говорите о том, что стратегия общественной медико-социальной защиты населения разработана Вами на основе нравственных ценностей христианской морали. Позвольте спросить: что в Вас первично – христианин, ставший врачом, или врач и ученый, пришедший к Богу в сознательном возрасте?
– Мой отец был призван на фронт в 1941-м. Нас у матери оставалось двое (я и старшая сестра). Мама была верующей, и веру старалась передать нам, детям. Очень хорошо помню, как каждый вечер мы вставали рядом с ней на колени перед иконой и искренне молились о возвращении отца. А еще в нашей деревне (родился я на Гомельщине, в Наровлянском районе) были кресты-обереги, украшенные самоткаными рушниками. Один такой крест стоял недалеко от нашего дома; каждый вечер собирались возле него женщины, дети, старики и молились за победу. 50 мужчин были призваны из нашей деревни на фронт, а вернулись только 10. Наш отец пропал без вести, но мама до конца дней своих хранила верность и надеялась, что он вернется… На всю жизнь это все осталось во мне щемящими душу воспоминаниями… В старших классах был принят в комсомол и душа раздвоилась: если не пойду в храм – согрешу перед Богом, обидится мама; если пойду в храм – согрешу перед комсомолом. В догмы я не вникал, от них был далек, но сам придерживался трех основных правил: человек должен быть честным; должен совершенствоваться; делать людям добро. Старался от этих правил никогда не отступать. Так что первично все-таки – христианин, врач и ученый – уже позднее…
Христианство всегда взывало к совести, правде, любви. Может, поэтому первая из десяти изданных мною художественных книг называется «Поиску истины жизнь посвяти». Да и путь в науку, думаю, избран потому, что она по определению должна являться поиском истины и законов защиты жизни. Что касается концепций законов, которые инициировал, разрабатывал, в их основе лежат Декларация прав человека, конвенции ООН, другие документы, принятые на основе христианских ценностей. Я это серьезно отслеживаю, знаком с рядом Энциклик, трудами учителей Церкви. Мне было интересно и необходимо знать, как христианство трактует вопросы социальной справедливости, распределения благ, вопросы всеобщего блага, этические ценности социальной работы. И в целом считаю, что наука, которая не опирается на общечеловеческие ценности, не может защитить жизнь, ибо жизнь, как и правда о ней, имеет естественную, природную основу.
В настоящее время институт, где я работаю, готовит специалистов по социальной работе со специализациями – «психолог», «реабилитолог», «экономист». Мы серьезно учим их этике социальной работы, которая основана на христианских ценностях. Главное в практике социальной работы – помочь человеку сохранить его человеческое достоинство; обеспечить свободу выбора в рамках осознанной необходимости; обеспечить социальную справедливость (не в плане, чтобы все обладали одинаковыми материальными благами, а чтобы все имели равные возможности в их достижении); обеспечить самореализацию в творческом, профессиональном и семейном плане; обеспечить условия реализации права на здоровье; обеспечить право на жизнь. Все это легко найти в главной книге христианина – Библии…
– Если позволите, Эдуард Иосифович, хотелось бы остановиться на последней позиции – обеспечении права на жизнь. Церковь всегда выступала против искусственного прерывания беременности, врачи отстаивали и сохраняли понятие «аборт по медицинским показаниям». Возможен ли здесь консенсус?
– В клятве Гиппократа есть такое врачебное обязательство – не вручить ни одной женщине средство для прерывания беременности. Я верен клятве и, считаю, что стою на более глубокой позиции защиты жизни. На мой взгляд, сегодня проблема аборта рассматривается не столько с точки зрения биоэтики, морали, сколько на уровне спора между наукой и биологией, в котором нет примирения. При этом наука считает сроки, с какого момента начинается автономная жизнь плода; одни говорят, на 14-й день с момента зачатия, другие – после 14 недель и т.д. На мой взгляд, в нормальной семье жизнь закладывается на основе любви. Обоюдная любовь и влечение супругов друг к другу – естественный природный инстинкт, он приводит к моменту слияния двух клеток, по 23 хромосомы с обеих сторон, и именно этот момент дает начало модели новой жизни, имеющей перспективу для самостоятельного развития. Говоря современным языком, это и есть начало реализации проекта новой жизни – начало! Поэтому дальнейший спор теряет смысл. Считаю это принципиальным. Далее, в последние годы биологи выдвинули и разрабатывают гипотезу о том, что мысли человека, его стремления, слова, в которые они облачены, являются важным моментом запуска программы жизни клетки, управляемой ДНК. Когда человек думает, проговаривает какие-то слова, читает молитву, он выражает определенные мысли. Здоровая мысль порождает здоровую команду ДНК. Согласие двух людей на новую жизнь, полученное каждым из них в момент влечения и слияния, соединение двух программ в одну – это и есть запуск ДНК в начале одноклеточного организма на новый, очередной этап здорового творения в самом организме (лично я склонен думать, что в этой гипотезе есть рациональное зерно). А прерывать эту зачатую жизнь – преступление. Сначала надо думать, а потом делать. Зачинают двое, а решение затем, как правило, принимает один. Целая философия… Конечно, если женщина была изнасилована или обманута и забеременела, следует учитывать ее ситуацию. Но я убежден, что при этом тоже следует искать пути, как сохранить жизнь, а не убивать ее, тогда и насилия будет меньше. Понятие «по медицинским показаниям» отметать полностью я бы не стал, но не оставил бы решение на откуп одному лишь врачу – подобные случаи должны рассматриваться комиссионно. На мой взгляд, настало время создания биоэтической комиссии, которая занималась бы и этими проблемами в том числе.
Думаю, что врач не должен брать грех на себя. Он должен выполнять согласованное решение женщины и социобиоэтической комиссии.
Конечно, идея требует развития, осмысления, глубокого анализа. Задача врача при этом остается незыблемой – защита жизни. Ныне нет оснований пересматривать клятву Гиппократа. Жизнь не должна измеряться денежной ценностью, требованиями бизнеса.
– Церковь выступает и против репродуктивных технологий (ЭКО и других), которые приводят к рождению ребенка у бесплодных супружеских пар. Как врач и ученый, человек и христианин, Вы на чьей стороне – Церкви или семьи, которая хочет иметь ребенка любой ценой?
– Как человек и христианин – всецело на стороне Церкви; я за то, чтобы продолжение рода человеческого шло натуральным и естественным образом – совершеннее законов природы человек ничего не создал и не создаст. В то же время знаю, сколько проблем в семьях, особенно молодых, когда долгожданный наследник все не появляется. Причем не появляется даже, порой, у тех супругов, которых нельзя упрекнуть в недостойном поведении, безнравственности, употреблении алкоголя, наркотиков, курении и т.д. Факторов и причин, которые препятствуют зарождению беременности, к сожалению, много, и они часто вне человека, а продолжение свое люди иметь хотят. Супружеские пары страдают морально, готовы платить большие деньги за различного рода исследования, лечение и т.д., чтобы ребенок в семье появился. И тут во мне просыпается, как Вы разграничили, врач и ученый: если медицина в состоянии помочь бесплодным парам иметь ребенка, то почему бы этого не сделать? Хотя морально-этическая сторона этого явления, безусловно, может быть уязвимой… Но это жизнь, она не стоит на месте, как бы мы порой этого и не хотели бы; это направление имеет и этическую основу.
– Профессор, а помочь человеку сохранить достоинство его личности, вероятно, самое сложное? Какие силы способны обеспечить эту задачу?
– Ответ на этот вопрос достоин не одной лекции. Поэтому назову главную силу – это здоровая христианская семья. Ничто и никто не способен ее заменить ни в плане воспитания личности, ни в плане сохранения достоинства. В здоровых семьях, Вы знаете, не говорят о воспитании, оно вытекает из каждого поступка мужа и жены, отца и матери, дедушки и бабушки, а потом и самих детей. Хорошая здоровая семья создает первое условие для сохранения достоинства своего будущего сына или дочери – предоставляя ему возможность достойно родиться – это значит прийти в этот мир любимым, желанным и здоровым, рожденным от здоровых родителей, что весьма хромает в условиях этического нигилизма, пренебрежения к целомудрию, чистоте, верности. Семейное, а затем и школьное воспитание, профессиональное обучение, развитие интересов и способностей личности, которыми ребенок наделен от рождения, создают предпосылки для того, чтобы человек свою жизнь прожил достойно. И, наконец, третий принципиально важный период индивидуального развития (процесса онтогенеза), к которому приходит каждый человек и к которому он должен прийти осознанно, – достойный уход из жизни. Такова социальная триада онтогенеза достоинства. На уровне личности три этапа – триедины, взаимоувязаны, напрямую зависят и от состояния общества в целом, и, естественно, от самого человека. Ведь достоинство – понятие всеобъемлющее, оно проявляется в каждом слове человека, в каждом его действии, в каждом поступке… К примеру, отношение к предкам, к крестам, могилам. Разве не говорит оно о культуре человека, его человеческом достоинстве?.. Разве имеют право на забвение те, кому мы обязаны жизнью? Забыв об этом, убив эту память, хранящую печать прошлого, мы легко соглашаемся на убийство начинающейся жизни, стремящейся обеспечить память через будущее.
Хотелось бы привести стихотворные строки, родившиеся в раздумьях над обсуждаемой проблемой.
Личность, семья, Отечество,
Взывают вновь и вновь,
К надежде человечества –
На веру и любовь.
– Память сердца, хранящая прошлое наших предков, – еще одна большая тема, о чем мы будем рады поговорить с Вами в будущем. Искренне благодарим Вас, доктор, за беседу в обозначенной вначале плоскости.
Беседовала Раиса СУШКО.
Фото Корнелия КОНСЕКА
и из личного фотоархива профессора Зборовского.